Пепел Клааса - Страница 63

Когда Александр вступит в полосу тумана ночью ранее, беседа Начикета с Артуром будет близка к развязке:

– Я пришёл просить помощи. Не поучать тебя и не посвящать в Высшее Знание, – голос Начикета зазвучит проникновенно. – Я обещаю тебе, что исследования продолжатся на твоей территории, я перенесу библиотеку сюда. И Летопись, и Образ – всё будет здесь.

Артур станет нервно ходить из угла в угол. Вид его неряшлив: волосы спутаются, зелёный плащ собётся беспорядочным комком.

– Я же сказал тебе, – ответит он. – Я не верю больше в Высшее Знание. Не скрою, предложение твое лестно, но я не могу лгать тебе, и не хочу, чтобы ты мне лгал!

Глаза Артура скажут больше слов. Начикет поймёт, что может всецело довериться этому рассеянному юноше, к которому давно проникся особой симпатией. Возможно, так проявится его прежняя любовь к Никосу.

– Ваше предание, – продолжит художник, особо сделав упор на слове «ваше», – ваше предание гласит, что Высшее Знание произойдёт от Первого Сословия и затем распространится на все прочие. Зачем же ты просишь о помощи меня? Я никогда не носил лиловый плащ.

– В Предание, должно быть, вкралась, ошибка. Посвящённые не выполняют свою миссию, я отчетливо это вижу. Артур, у меня нет ответов на все твои вопросы. Я предлагаю искать истину вместе. Истина нужна мне, но она нужна и тебе.

– Начикет, тебе нужно рождение богов, – в голосе художника зазвучит негодование – Ты заботишься о рождении божества, а мне божество не интересно. Я, может, вообще не хочу, чтобы оно родилось, с меня довольно людей! Начикет, мне важен человек, а до божества мне нет никакого дела.

– Не о рождении богов я помышляю. Посмотри мне в глаза, разве я похож на человека, который лжёт? Через триста ударов сердца здесь появится Александр. Он подтвердит мои слова. То, что ему довелось пережить в библиотеке, пока я шёл сюда, поистине невиданно и ужасно. Пойми, меня заботят не боги, мне страшно за будущее. Впервые за всю жизнь мне страшно…

Мудрец будет говорить так искренно, что Артуру придётся изо всех сил сдерживаться, чтобы не воскликнуть: «Да, я согласен. Я сделаю всё, что пожелаешь». Но он преодолеет себя и продолжит слушать.

– Я не знаю, где ошибка, но таинственные и грозные события следуют одно за другим, и положение усугубляется. Это не просто Летопись, Артур. Погибший мир живёт в нас, он прорывается наружу, он захватывает нас. Нам нужно, наконец, понять, что же происходит на самом деле. Я чувствую, как доисторическое человечество убивает нас.

Начикет помедлит немного и добавит нетвёрдо:

– Мне нельзя рассказывать тебе об этом, но…

– Что? – встревожится наконец Артур.

– Кое-кто из Первого Сословия так испугался, что готов…

– Готов на что?

– Готов произнести Великое Заклинание, – кончит Начикет обречённо.

– Что?

Артур окаменеет, в глазах отобразится ужас.

– Они хотят, – продолжит Начикет мрачно, – чтобы я обнародовал результаты исследований. Им нужно доказать свою состоятельность перед твоим сословием и красными плащами. Но я не хочу раскрывать им ничего, я им не доверяю. Я лучше посвящу тебя в свои открытия. Тебя и Александра.

Артур ляжет на пол, закроет лицо руками.

– Нет, нет, я больше не доверяю им, – заговорит Начикет раскатисто, потирая пальцами высокий лоб. – Ты знаешь, мне порой начинает казаться, что Посвящённые становятся проводниками доисторического мира. Они этого не осознают, но действуют как вражеские агенты. У нас мало времени, Артур. Мы должны спешить. И уж если совсем откровенно, меня больше всего на свете сейчас беспокоит моя дочь. Она с детства очень чутко реагировала на всё, что творится в Первом Сословии. Однажды у неё увял любимый цветок. «Отец, – сказала она мне, – Омар в великом замешательстве. Ты должен навестить его и утешить». Действительно, я нашёл его в расстроенных чувствах. Это было в тот самый день, когда экспедиция Героев отправилась на поиски новых земель. Омар стоял на балконе, провожая взглядом корабли. «Они найдут земли, – произнёс он, не глядя в мою сторону. – Через несколько лет они вернутся и позовут за собой всех».

– Ты думаешь, что мы сможем помочь Юлии? – тон Артура переменится.

– Я почти уверен в этом. Но у нас мало времени. Если Посвящённые произнесут Великое Заклинание – всё потеряно. Юлия погибнет. Она зачахнет в рабстве духа, она никогда не смирится с порабощением.

– Так ведь порабощены будем мы и Герои. Вам-то что? Вы будете господствовать!

– Как ты не понимаешь, Артур? Порабощение не бывает односторонним. Порабощая другого, ты сам становишься рабом. Свобода произрастает лишь на почве любви. Там где царит страх или презрение, любовь умирает в зародыше. Раба можно бояться или презирать. Но если ты любишь его, он более не раб.

– Почему ты хочешь, чтобы мы работали втроём?

– Мне представляется, что равновесие будет найдено тогда, когда соберутся все Три Сословия.

– Но среди нас нет Героев.

– Александр.

– Он носит лиловый плащ, как и ты.

– Он из рода Героев и до возмужания носил красные одежды.

На лице Артура отобразится удивление.

– Об этом мало кто знает. – Начикет запнётся, смутившись, и продолжит, как бы осторожничая:

– В Пору Верности я дружил с его отцом. Потом, как водится, Паисий пошёл своим путем, а я своим. Это было трудное время. Никос наверняка рассказывал тебе.

Взгляд Артура займётся странным блеском, Начикет потупит взор и продолжит, запинаясь:

– Одним словом, я указал Омару на Александра, Омар заметил его дар и облёк в лиловый плащ.