Пепел Клааса - Страница 65

К оглавлению

65

– Но ящерица-то настоящая, и человек тоже, – возразит Артур. – Во всяком случае, мы теперь знаем смысл Образа: человек продвигается вперед, несмотря на смерть и что-то ещё нехорошее.

– Выяснить бы, когда выполнено изображение. Смотри, вот здесь знак: «1513». Александр ткнёт в левый нижний угол Образа, где изображен череп и буквы «AD».

– Знаки похожи на те, что в Третей Летописи обозначают время, – Артур достанет деревянную табличку. – Видишь?

Сомнений не останется: «2001» и «1513» обозначают промежутки времени.

– Судя по тому, что совпадает только один символ, – Начикет укажет на единицы, – оба автора Летописи жили в одну эпоху, а художник – в другую.

– Как бы там ни было, – заключит Артур. – Образ не содержит в себе никакого Высшего Знания. Просто изображение, каких было множество. Те люди не подражали образцам, как мы. Они изображали, что им хотелось и как хотелось. Летописцу просто приглянулось именно это изображение – дело вкуса, случайность. Оно сохранилось, а остальные сгинули в океане. Мог бы сохраниться любой другой образ, и тогда Лиловые Плащи искали бы Высшее Знание в нём.

Начикет с трудом выслушает рассуждения Артура, но его предположение и впрямь окажется наиболее убедительным.

«Похоже, Предание действительно окружило Образ ореолом таинственности, за которым скрывалась чистая случайность», – признается себе Начикет, но промолчит.

За несколько дней работы вожди поймут, что оба летописца – это отец и сын. Отец исчез при загадочных обстоятельствах, когда сыну было четыре года. Мальчик вырос, решил разузнать об отце, но тут случилась Катастрофа. Сын описывает своё бегство и скитания по миру. Долгие ночные переходы, опустевшие города, случайные попутчики. Его постоянно выручала интуиция: то он просыпается и уходит за четверть часа до бомбардировки, то отказывается сесть в машину к добряку-водителю, который впоследствии оказывается диверсантом, то слышит мысли патрульных на блокпосту и избегает расстрела. Он всё дальше забирается в глушь, всё выше в горы, учится ловить потоки энергии и месяцами обходиться без пищи. Потом применяют какое-то новое оружие и миллионы людей впадают в забытье. Они застывают в тех же позах, в каких их застигло излучение. Многие лишаются рассудка. Всё оканчивается наводнением, мир уходит под воду. Уцелели лишь те, кто обладает уникальными в ту пору способностями, они-то и становятся отцами-основателями новой цивилизации, заложившими краеугольный камень Города.

«И всё же главные вопросы остаются без ответа, – подумает Артур. – Почему доисторический мир активизировался в сознании? Как предотвратить новую катастрофу? Что означают загадочные слова Юлии: «Соберите себя воедино»?

Частично он найдёт ответ в Первой Летописи:

«Сегодня на органном концерте познакомился с интересным стариком. Потомственный дворянин, инженер по профессии. Он изложил мне любопытную теорию. Он мыслит каждое индивидуальное сознание отдельной клеткой единого психического организма, этакого мирового древа. Оно – единственная возможная реальность для нас, людей. Каждое „я“ суть часть организма, листок на древе, его отросток. Древо растёт, у него свои цели или же вообще нет цели с рациональной точки зрения. Вернее, это „растительные“ цели, не имеющие ничего общего с индивидуальными человеческими устремлениями. Одни люди – листья на дереве – бессмысленно живут и бессмысленно умирают, другие же живут феерически и существование их вполне осмысленно. Одни ощущают „судьбу“ или „провидение“, другие – нет».

В углу листа автор зачем-то нарисовал крестик.

– Артур!

В голосе Начикета зазвучит тревога. Художник обернётся.

– Меня зовут в Зал Премудрости. Они хотят говорить.

– Ты бы мог отказаться.

– Я должен пойти. Они нам не враги. До тех пор, пока они говорят с нами, они не враги. Я постараюсь их убедить отказаться от Великого Заклинания.

– Ты помнишь этот отрывок? – Артур встанет из-за стола и уступит место Начикету. Мудрец погрузится в чтение, на лице его отобразится предвкушение.

– Я постараюсь убедить их! – повторит он и стремительно выйдет из зала.

Артур попробует продолжить чтение, но его взгляд остановится на Юлии.

«Она прекрасна! – подумает он, упиваясь чертами благородной девы. Он возмечтает написать её красками – написать первое настоящее изображение, первую достойную картину.

«Начикет вернётся, – станет внушать он себе. – Мы найдем разгадку. Припадки прекратятся, и всё будет хорошо. У нас всё будет хорошо».

Пятое проведение
Первый голос

– Брат, помоги бродяге, а.

Клаас вздрагивает от неожиданности. Рядом с ним мнётся бомж, тот самый, которого он встретил у входа на кладбище. Эдик достаёт из кармана червонец и протягивает попрошайке, надеясь отделаться от него побыстрее. Но тот не уходит, а садится рядом и заводит разговор:

– Хочешь выпить?

Клаас глядит на сомнительное пойло в пластиковой бутыли.

– Да ты не бойся, продукт натуральный, за качество отвечаю.

Клаас хватает бутылку и делает большой глоток. Самогон и впрямь неплохой.

– О, молодец. Ты не напрягайся, я просто посижу тут с тобой, потрендю. Тебе х***о сейчас, а так, когда кто-то зудит над ухом, оно легче бывает. Меня Лысый зовут, а тебя как?

– Эдик, – отвечает Клаас, заметив, что самозваный собеседник и вправду обрит под ноль, хотя зарос бородой и усами.

– А, х*р его знает, – разглагольствует бомж после вступительной паузы. – То ли мы такие, потому что жизнь такая, то ли жизнь такая, потому что мы такие…

65